Доклад Шестакова В.И.

«Проект – «Мой дом – моя крепость» в ряде случаев может повлечь массовые случаи самосуда.

Статья 37, конечно, сложна для применения. Обычный гражданин может читать его до скончания века и ничего в ней не понять. Почему? Потому, что она написана для юристов! И не просто для юристов, а для грамотных юристов! Которые обладают глубокими знаниями в целом о праве. Те юристы, которые старой советской школы еще, как-то разбираются в необходимой обороне, те, которые ЕГЭшние – нет!»

Шестаков Валерий Иннокентьевич, руководитель научного совета Института проблем безопасности и устойчивого развития

Проблема:

Отсутствие квалифицированных кадров
«Преступник более защищён законом чем его жертва»
«Как изменить правоприменительную практику, при которой обороняющийся оказывается на скамье подсудимых, а преступник находится в качестве потерпевшего, а иногда и уходил от заслуженной кары.»

Предложения:

Создать комиссию по подготовки проекта поправок в статьи Уголовного Кодекса предусматривающих санкции за незаконное проникновение в жилище (Доктрина «Мой дом – моя крепость»).

Мероприятие: Круглый стол по теме «Проблемы необходимой обороны от преступных посягательств. Правоприменительная практика»

Дата: 15 февраля 2022 года

Место: Общественная палате РФ

Организаторы: Общероссийская общественная организация «Право на оружие» совместно с комиссией «по безопасности и взаимодействию с ОНК» Общественной палаты РФ.

Участвовали: Представители всех государственных и частных структур, так или иначе причастных к данной теме, депутаты, общественные деятелей и СМИ.

Полная стенограмма выступления: https://p-n-o.ru/доклад-шестакова-в-и/

– (Шестаков Валерий Иннокентьевич) Добрый день уважаемые коллеги.

Спасибо за предоставленную возможность высказать свои соображения по поводу необходимой обороны. Я имею непосредственное отношение к этой проблематике, занимаюсь ею более 20 лет. Руководил аспирантами, которые также занимались этими вопросами. Данная проблема возникла, начиная с середины 17 века, когда впервые законодательно была закреплена соборным уложением норма, определявшая, что есть необходимая оборона, как вести себя. Ну, естественно, законодательство совершенствуется, и сегодня статья 37-я Уголовного кодекса определяет необходимую оборону как одно из обстоятельств из 6 условий, исключающих преступность деяния.

В последние годы в России эта проблема приобрела важное значение. Чем это обусловлено, чем это вызвано? Прежде всего тем, что на практике часто возникают ситуации, когда обороняющийся превращается в преступника. Почему? Да потому, что в начале возбуждается уголовное дело, если нападающий убит – по факту убийства, т.е. дело возбуждается уже не по факту в отношении обороняющегося. И преступник нередко выступает здесь по уголовному делу в роле потерпевшего. Я сам бывший следователь. В конечном итоге, когда дело возбуждено по этому факту, при наличии трупа, оно квалифицируется как умышленное убийство, эта статья 105. И вот уже, естественно, под эту конструкцию следователь пытается вольно или невольно собирать доказательства. А дальше следователи уже могут переквалифицировать, где-то процентов 5 таких дел, исходя из анализа практики, на статьи либо 108, либо 114, то есть убийство при превышении пределов необходимой обороны или причинение тяжкого вреда в этой же ситуации. Но и с другой стороны посмотрим, следователь, как бы он не был объективным, действует с точки зрения статистики. Одно дело раскрыть убийство при превышении пределов необходимой обороны, и другое дело – обычное убийство. Субъективно это, конечно, влияет. Значит в чем проблема сегодня? Проблема с точки зрения законодательного регулирования необходимой обороны и проблема практического применения законодательства.

Как я обычно говорил своим студентам – практика бывает законной и незаконной. То, о чем я только что рассказывал, это в основном практика незаконная, она не поддерживается также и Верховным судом. И, тем не менее, следователи, судьи не всегда достаточно квалифицированно могут отделить правомерное причинения вреда, то есть необходимую оборону, и превышение ее пределов. В последнее время в Государственной Думе уделяют большое внимание этой проблеме. Достаточно сказать, что недавно был подготовлен депутатом Ниловым проект Федерального закона о необходимой обороне, об отношении необходимой обороны. То есть дополнить статью 37 пунктом 2.1, предусматривающим как обстоятельства, исключающие преступность деяния как незаконное проникновение в жилище с насилием. Правительство и Верховный суд дали отрицательные отзывы на этот проект. Я ознакомился с этими заключениями и считаю, что они юридические выверены, грамотны. Потому что и вот этот проект – «Мой дом – моя крепость» в ряде случаев может повлечь массовые случаи самосуда. То есть они как бы обывателя ориентируют на том – залез кто-то в помещение, в жилища, можешь делать с ним все, что тебе угодно, лишить жизни и так далее. Некоторые юристы при этом ссылаются на международный опыт, я там этого не нашёл. Вот мой аспирант проводил сравнительный анализ законодательства практически всех более-менее ведущих государств. Нигде нет такого, чтобы незаконное проникновение в жилище или хищение имущества влекло за собой смерть. Потому что и согласно конституции и согласно нравственным категориям, которые существуют в государстве, есть иерархия ценностей: жизнь, здоровье, а затем уже все остальное. Поэтому к таким проектам надо относиться осторожно.

Значит, коль скоро на практике имеют место быть случаи незаконного, необоснованного привлечения обороняющихся за правомерную защиту, то есть за правомерное причинение вреда, то возникает вопрос, в чем здесь проблема и как ее решить? Решает ли эту проблему действующее законодательство? Если мы обратимся к анализу статьи 37, то по существу те предложения, которые предлагаются депутатом Ниловым, они вписываются в ту статью 37, где и определяются границы, рамки дозволенного. Другое дело, что и в нынешней редакции эта статья имеет свои недочеты, ибо идеальных законов в природе вообще не существует. Да, эта статья 37 сложна для применения. Обычный гражданин может читать ее до скончания века и ничего не понять. Почему? Потому что она написана для юристов! И не просто для юристов, а для грамотных юристов! Которые обладают глубокими знаниями в целом о праве. Те юристы, которые выросли из старой советской школы, еще как-то разбираются в необходимой обороне. А за последнее тридцатилетие… Проведите вы анкетирование следователей нынешних, ЕГЭшних, судей бывших и нередко секретарей судебного заседания, и вы поймете, что они практически ничего не понимают в необходимой обороне. Не говоря уж об отличии от крайней необходимости, от причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление. Наша задача сегодня не только проанализировать практику, но и высказать предложение, как вот эту проблему решить, что для этого нужно. То есть выяснить причины, почему идет закон в одну сторону, а практика совершенно в противоположную. Я думаю, что одной из причин, я бы назвал, это низкая квалификация работников правоохранительных органов. В том числе и оперативных подразделений. И второе, низкая юридическая грамотность самого населения. Потому что даже те памятники, которые сегодня есть, а они опять-таки настолько заумны, будем говорить, что обычный человек слов таких не знал, никогда не слышал. Ему говорят «в состоянии необходимой обороны», что это такое? То есть много оценочных терминов в статье 37. Ну, представим «в состоянии необходимой обороны» – когда она начинается и когда она заканчивается? Вот то, что приводит депутат Нилов из практики, – дело Саркисяна. А мы с этим делом знакомились? Мы знали, как там было на самом деле, а не то, что в прессе нам сообщили? Дальше, случай в метро. Помните, девушка из травматики выстрелила, все – ой, беззаконие какое… Да там все правильно, правильно суд поступил. Посягательство закончилось, она из этого травматического оружия выстрелила, причинила вред. «А как же, он только что нападал?» Элементарное незнание необходимой обороны. Затем, смотрите, что в первой части этой статьи, то есть закон, в общем-то нормальный. И он соответствует международной юридической практике. В первом случае законодатель говорит – если посягательство опасно для жизни, чем хочешь, тем и защищайся, какой хочешь вред причиняй, тебе за это ничего не будет. Потому что статья начинается с чего – «не является преступлением причинение вреда, если нападение сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица». А вот там, где нападение не опасно, законодатель говорит – вот здесь надо быть осторожным, как бы не превысить вот эти пределы. А вот дальше он говорит оценочно – явное несоответствие характера и опасности посягательства. Ну спросите обычного гражданина, что это такое? Да никто, 90%, не скажут.

Есть статистика:

– в 50% случаев, люди не применяют эти законы, то есть свои неотъемлемые, неотчуждаемые права на самозащиту, пытаются убежать, не оказывая преступнику сопротивление;

– в ряде случаев люди не знают, как действовать, статистика показывает, что это очень большой процент;

– некоторые люди боятся, что их потом за это посадят.

Вот такова реальная ситуация сегодня с необходимой обороной.

Далее. Касаясь дальнейшего регулирования законодательно. Недавно было внесено изменение в часть 2.1, где законодатель говорит, что ещё один случай не является превышением пределов необходимой обороны, когда обороняющийся в силу неожиданности нападения объективно не мог оценить характер посягательства. Законодатель говорит – да, вот если это доказано, все, это не преступление, всё это к 1 части относится! То есть, здесь не может быть превышения, а если взять практику, наверно вряд ли вы найдете случай, когда этот пункт реально применяется.

Далее. С момента действия уголовного кодекса 1960 года и до принятия в 1996 году нового Уголовного кодекса было более 70 постановлений правительства, разъясняющих как правильно применять положение о необходимой обороне. И в 2012 году, я считаю, уникальное постановление правительства о применении статей 37 и 38, то есть «необходимая оборона» и «крайняя необходимость». Какой вред и когда можно причинять. Довольно детально, с приведением примеров. В общем- то, это единственный раз, по крайней мере, на моей памяти, когда Пленум Верховного суда вот так подробно всё описал. Прочитайте его и применяйте! Казалось бы, ничего другого не надо. То есть законодательно этот вопрос решен. Вопрос в практике – что сделать? Как устранять эти причины, чтобы не было вот такой правоприменительной практики, когда обороняющийся оказывался на скамье подсудимых, а преступник в качестве потерпевшего, а иногда и уходил от заслуженной кары. Он совершил преступление, но он оказался более защищенным законом, чем обороняющаяся сторона! Хотя и общество, и государство, и законы должны быть на стороне обороняющегося. Но почему-то реально этого не происходит. И поэтому в уголовном судопроизводстве потерпевшие у нас самые несчастные участники уголовного судопроизводства, самые незащищенные. В отношении подозреваемого-обвиняемого, что ни статья, то как бы его бедного не обидеть, как бы ему предоставить еще какие-то права! Тем самым нарушается баланс интересов между защитой и обвинением. Вот в 90 годы, вот это безобразие появилось, в новом Уголовно-процессуальном кодексе ввели целый ряд норм, которые привели к дисбалансу между интересами общества, личности, государства и преступными элементами. Поэтому, я думаю, предмет нашего обсуждения – каким образом решить эту проблему, что можно предложить? Ну а предложения собственно какие: да, надо, чтобы более квалифицированными были сотрудники правоохранительных органов, но требуется ли для этого вносить в 37 статью изменения? Я думаю, в этом нет необходимости.

Вот недавно по телеканалу Россия-1 как раз была дискуссия по законопроекту Нилова. И ведущий в конце, молодец, говорит – а для того, чтобы правоохранители исполняли закон, нужен еще какой-то закон? Нет. Для этого нужна система подготовки кадров, не ЕГЭшная должна быть, а чтобы люди – работники правоохранительных органов знали хорошо теорию, понимали её. Потому что в решении этой проблемы – необходимой обороны – нужен системный подход, то есть в целом, право в сочетании с необходимой обороной, крайней необходимостью, с задержанием преступника. Вот о чём говорит Нилов и все приверженцы проекта «Мой дом – моя крепость». Ведь этот вопрос уже решен и в действующем уголовном законе. «Незаконное проникновение в жилище» – нет такого состава преступления, как и защиты при необходимой обороне против общественно опасного посягательства. Но есть «незаконное проникновение в жилище» в каких случаях, например, при краже. Это квалифицирующий признак – часть 2 – «кража, совершенная с незаконным проникновением». Далее, «грабеж, совершенный с незаконным проникновением». Следующее, «разбой, совершенный с незаконным проникновением», а вот тут защищать имущество можно вплоть до лишения жизни при разбойном нападении. Потому что там нападение сопряжено с насилием, опасным для жизни и здоровья. Вот там, где «для жизни», там и можно «мочить» и, как говорится, за это ничего не будет.

Думаю, что сегодня будут высказаны интересные предложения, как решить эту проблему.

– (Аничкин Михаил Станиславович) Спасибо большое.

Вы знаете, вот мы второй день обсуждаем закон в чтении о гражданстве, о репатриации, но опять-таки часть этого обсуждения касалась тех кадров, которые, собственно говоря, призваны исполнять законодательство, то есть исполнительные органы. И опять все говорили о подборе, подготовке и обучении кадров, о том, что есть нехватка кадров, нехватка людей. Что касается того, что, как вы говорите, «только в том случае, если жизни грозит»… Наше население, вы же знаете, не очень грамотное. Да, хорошо, чтобы оно читало уголовный кодекс. Но не все читают. Вот криминал – он читает, а вот законопослушный гражданин, законопослушный налогоплательщик, который платит налоги, собственно говоря, требует от государства, чтобы его больше ничего не касалось, потому что он платит налоги и за это требует своей защищенности. Он не играет по другим правилам, он верит в закон, в то, что закон его все время защищает. А вот преступник все прекрасно знает. Знает, как обойти закон, как все это применить в свою пользу. Поэтому вы совершенно правильно рассказали о случае в метро, что там девушка, после того, как уже прошла угроза, она расстреляла нападавшего. Всё правильно, а вот психологическое состояние жертвы кто-нибудь учитывает? А откуда она знает, что дальше будет? Как это все связать я, честно говоря, не очень хорошо понимаю. Потому что мы уже достаточно давно обсуждаем это всё. И опять-таки, где та тонкая грань и где действительно законодательные нормы, которые бы четко определяли, что такое 37 статья и не допускали увлечения переквалификацией в 105 статью.

Вы знаете, я в 2014 году был в Нью-Йорке и запомнился факт – там очень активно обсуждался случай, когда тринадцатилетний подросток, где-то в штате Огайо, по-моему, когда к нему в дом залезли воры, он снял ружье, висевшее на стене, и застрелил обоих жуликов. Парень стал национальным героем. Получил премию от шерифа. Там все понятно – влез и получил. В общем, это достаточно серьезная проблема, которую мы сегодня с вами обсуждаем.

#самооборона #Мошков #Воронцов #Шестаков #Чаусова #Гольдреер #Краснов #Сивков #Васильев #Аничкин #ПравоНаОружие #ОПРФ #ОП #ОбщественнаяПалатаРФ #МойДомМояКрепость