Разделяя функцию контроля за легальным гражданским оборотом оружия между двумя силовыми структурами, государство размывает ответственность за будущие инциденты, потому что, как известно, у семи нянек дитя без глаза. Проблему не решить лишь перераспределением функций и ужесточением наказаний для легальных владельцев. Если мы хотим бороться с вооруженным терроризмом, то в первую очередь нужно сокращать количество оружия в криминальном обороте. В России на руках у населения находится около 6 млн единиц охотничьего и травматического оружия. А нелегального, причем отнюдь не охотничьего — там автоматическое, боевое, легкие пушки, переносные ракетные комплексы — по разным оценкам, от 12 до 20 млн единиц.

Криминальная нагрузка от легального оружия в нашей стране минимальна. Его владельцы — самая законопослушная и лояльная категория населения. В 2015 году сайт МВД опубликовал статистику, из которой следовало, что легальное оружие становится причиной около 500 смертей в год. По мировым данным, две трети смертей от огнестрельного оружия (в мирное время) приходятся на суициды. Некоторые связаны с нарушением техники безопасности. Остальное — умышленное причинение смерти. И если исходить из российских 500 случаев в год, получим порядка 150 человек, умышленно убитых из легального оружия. При этом в целом от огнестрельного оружия в России на тот момент погибали 1,5 тыс. человек в год, а всего инцидентов с огнестрелом было порядка 7,5 тыс. И почти все эти случаи связаны с использованием нелегального оружия. Получается, что вся мощь системы направлена на защиту 150 потенциальных жертв, а 7,5 тыс., пострадавших от нелегального оружия, государство не интересуют.

Поэтому необходимо усилить ответственность за нелегальное хранение и использование оружия. Если бы только за хранение давали лет 15 лишения свободы (сейчас присуждают максимум пять), а за применение — 30, то, я убежден, нелегальное владение сократилось бы процентов на 80. Нелегальное оружие осталось бы только у криминала. Им всё равно, какой закон приняла Госдума, кто контролирует оборот — если им понадобится оружие, они его найдут и будут применять, как сочтут нужным.

Всю нашу законодательную и правоохранительную мощь нужно направить на преступников с нелегальным оружием, а не на законопослушных граждан. Но у нас разоружают легальных владельцев. Например, если в течение года на человека наложены два административных взыскания по статьям, за которые предусмотрен в том числе арест (но его наказали штрафом) — это основание для лишения права владеть оружием.

Часто новации в области контроля за оборотом огнестрельного оружия появляются сразу же, буквально спустя несколько часов, после громкого инцидента. После массового убийства в гимназии в Казани в мае 2021 года возраст, начиная с которого можно приобретать охотничье оружие, повысили с 18 лет до 21 года. При этом никто не может предоставить объективных исследований, которые подтвердили бы, что в возрасте между 18 и 21 годом человек особенно склонен к такого рода действиям.

Профилактика преступлений с применением огнестрельного оружия должна стоять на трех китах. Первое — работа участковых уполномоченных. Он должен знать жителей своего участка, чего от кого ждать, какие новые люди появились. Еще по советской статистике, 85% преступлений, связанных с оружием, выявлялось с помощью участковых.

Второе — школа должна заниматься воспитательным процессом, а не только образованием. Если педагог видит определенные наклонности или опасные намерения у подростка, он должен сразу же вступить в контакт с участковым с одной стороны и с медиками с другой.

Третье — система здравоохранения. Она должна отслеживать потенциально опасных людей и держать в курсе участковых. В три эти сферы и следует направлять финансы и энергию законодателей.

Автор — председатель Общероссийской общественной организации «Право на оружие».

Источник – сайт “Известия”: https://iz.ru/1276774/viacheslav-vaneev/svet-v-ogne