Доклад Краснова Д.А.

«Не нужно менять законы, не нужно перетряхивать всю систему и выкидывает всё вместе с грязной водой ребенка. Я считаю, что всё можно поправить, и всё можно изменить, не меняя закон полностью»

Дмитрий Анатольевич Краснов, председатель московской коллегии адвокатов №1

Мероприятие: Круглый стол по теме «Проблемы необходимой обороны от преступных посягательств. Правоприменительная практика»

Дата: 15 февраля 2022 года

Место: Общественная палате РФ

Организаторы: Общероссийская общественная организация «Право на оружие» совместно с комиссией «по безопасности и взаимодействию с ОНК» Общественной палаты РФ.

Участвовали: Представители всех государственных и частных структур, так или иначе причастных к данной теме, депутаты, общественные деятелей и СМИ.

 

Полная стенограмма выступления: https://p-n-o.ru/доклад-краснова-д-а/

 

– (Дмитрий Анатольевич Краснов) Спасибо. Я заслуженный адвокат России, почётный адвокат России, возглавляю московскую коллегию адвокатов №1, кандидат наук, доцент, нач. кафедры правоведения и практической юриспруденции РАНХиГС.

 

Хотел бы поделиться своим опытом. Я достаточно успешно защищал  всё, о чем здесь шла речь. Вот коллега, выступавшая здесь, коснулась расследования уголовного дела и судебной практики и сказала, что можно любую другую статью подставить сюда и все эти недостатки, все эти недочеты будут очень гармонично отражать работу и наших правоохранительных, и судебных органов. Вот судьи, следователи, это же люди, которые живут в нашем обществе. Они выходят из этого общества, занимают должности, приходя из тех же семей, из того же социума, в котором мы все живем. И все мы люди, не роботы, у нас есть свои плюсы и минусы, мы можем допускать ошибки.

 

Что касается практики. В 2000 году, на день города, мой подзащитный капитан Соловьёв расстрелял 3-х человек. Как полагается, голова – сердце, голова – сердце, голова – сердце. 6 патронов, 6 попаданий. Адвокаты отказываются от его защиты, 6 человек адвокатов было. Его задним числом увольняют из органов. Адвокаты предлагали ему признать хоть что-нибудь.  А суд тебе даст какое-то снисхождение. Я предложил, давай попробуем. Хуже чем есть уже не будет. Ты и так сидишь в Лефортово. К чему это я? Когда мы с вами болеем, мы же не начинаем сами себя лечить, правильно? Что здесь важно?  Когда происходят такие дела, нет необходимости давать показания. И закон, статья 49, позволяет показания не давать. Есть профессиональные врачи – адвокаты, защитники, которые должны построить вашу позицию и разъяснить вам как раз те вопросы, которые тут и задавались: что человек думал в момент совершения преступления, о чем он не думал, что он понимал, что не понимал. Да человек вообще в таком моменте ничего не думает. И защитник придёт и, в принципе, его позицию отстроит. А что он думал и понимал или чем он мотивировался, это вопрос судебно-психиатрической экспертизы, проходящей в рамках предварительного следствия по данной категории дел. Также данная категория дел, если это 105 статья и два человека, рассматривается в том числе судом присяжных. По части 1 не рассматривается, по части 2 рассматривается, потому в этой части сложилась уже практика.

 

Поскольку дело моего подзащитного было социально значимое, то его разбирал Следственный комитет Москвы. А само дело по 1-ой инстанции слушал Мосгорсуд и говорить о низком качестве следствия невозможно. Целый полковник вёл следствие, то есть специалист такого уровня, который позволяет объективно оценивать действия моего подзащитного и дать ему правовую оценку.

 

Мой подзащитный в московском городском суде был оправдан по первому убийству по необходимой обороне по статье 37. По 2-у и 3-у убийствам он был призван виновным в умышленном убийстве и получил 10 лет лишения свободы. Я хочу сказать о чем. Тогда был другой Пленум Верховного суда 12 года № 19 «О необходимой обороне», он вышел позже, но, в принципе, если мы его прочитаем, то там как раз все детально описано. Не нужно городить огород, не надо придумывать сложные конструкции. Там все расписано на каждый шаг человека, что он делает и как он может действовать. Так вот, Верховный суд рассматривал 2-е и 3-е убийства, за которые мой подзащитный получил 10 лет, и в кулуарах Генеральный прокурор сказал, что да, если из той позиции, которую Вы заняли, если бы я оказался на месте (преступления – прим. ред.) в общем я бы действовал ровно так же, как и твой капитан, защищая свою жену. А судья сказал, что в принципе не можем вынести второй и третий  оправдательные приговоры, но будет «превышение пределов» и через полтора года мой подзащитный по «превышению пределов» выходит из Лефортова. Сейчас живет на свободе! Восстановить в органах не восстановили, но он закончил юридический институт, работает и вполне жизнеспособен, успешен и дальше двигается.

 

Я к чему хочу подвести? Мой пример не является системой. Такое же дело я вел в Арзамасе-16, ядерный центр. Тоже по убийству, опять же оправдал, но уже в рамках предварительного следствия. То есть нельзя говорить огульно, что все следователи плохие, что судьи плохие, что закон плохой. С моей точки зрения, закон хорош. Суды и прокуроры достаточно квалифицированы, что касается предложения, я бы, что сделал, когда встал вопрос об обучении студентов в рамках вот этих школ. Я закончил военный институт иностранных языков. Три года мы жили в казармах, а на 4 – 5 курсе  проходили судебно-следственную практику и к концу 5 курса я посадил 3 человек, исполняя обязанности следователя. Существовала практика, когда мы приходили в военную прокуратуру, что за мной закреплялся помощник прокурора, старший помощник прокурора, в течение 3 лет, пока мы ездили на прокурорские участки, войны там различные локальные, которые происходили в нашей стране в тот период, за нами наблюдал человек, с которым можно было всегда на связи посоветоваться, согласовать позиции, поделиться опытом, то есть мы, помимо опыта 4 – 5 курса, набирались опыта  старших товарищей. Мало того, практика нашего вуза исходила из того, что 5 лет мы учили уголовное право, процесс, криминалистику, жестко специализировались именно на этих отраслях права. Было совмещение, и теоретических знаний, и практических. Поэтому все в жизни, возможно сделать.

 

И такой момент. Вещи, связанные с необходимой обороной и превышением мер необходимой обороны, мы начинаем обсуждать с прессой, журналистами. Говорим – вот убили там, вот так, вот здесь, вот… Понимаете,  большинство людей, и мы в их числе, во-первых, неспециалисты в области уголовного права, не участвовали в практических делах и не являемся теоретиками. Никто из нас, во-вторых, не читал уголовного дела и на самом деле фактов, отраженных в конкретном уголовном деле, не может оценить, то есть невозможно  правильно решить уравнение, не понимая значений каждого из этих там икса и игрека. Это очень важно осознавать, ведь обыденное сознание наше с чем-то согласно, с чем-то не согласно.

 

Но мы должны рассуждать с точки зрения специалистов и экспертов. Для этого мы собираемся. И это очень важно. Отстроить позицию возможно, когда у нас… Вот, что мне кажется очень важным. Что гражданское, вот как раз, общество является, а Общественная палата – является вершиной этого гражданского общества, это очень важно, что она существует. Но то гражданское общество в понимании просто обыденных людей, группы людей, которые должны защищать свою общество, свои интересы. Прежде всего выявлять их, формировать их и, соответственно, защищать. Оно в многим не действует.

 

У нас Президенту приходится в ручном управлении каждый раз самому разбираться в каждом вопросе. Вот, не дай Бог, произошло массовое убийство. Сразу задается масса вопросов о необходимой обороне. Опять президент дает команду и начинается весь этот  процесс. Потом появляется новый информационный повод, о произошедшем забывают, кидаются к новому.

 

Уголовная политика должна быть последовательная и целенаправленная. Судебная реформа, которая началась в 90-х годах, должна была быть доведена до конца. Её попытались провести в середине 19 века, потом провели в 1864 году и они реформы откатилась при царе батюшке уже не довели до конца эти реформы. Потом в середине 20 века, когда попытались опять основу судебного законодательства менять, поменяли кодексы, поменяли Уголовный кодекс. Сегодняшнйй кодекс — это внучок того кодекса или это сын того кодекса, который был прежде. Плох он, хорош – работал и он целенаправленно искоренял те вопросы, которые возникали в ходе этого. И достаточно посмотреть постановления Пленума Верховного суда, чтобы понять – если возникают какие-то проблемы, а у нас не прецедентное право, то, в принципе, эти постановления всегда поправляли представителей судебно-следственных органов, чтобы направить их в нужное русло. И опять –  для этого не нужно менять законы, не нужно перетряхивать всю систему и выплескивать вместе с водой ребенка. Я считаю, что все достаточно и, согласен с моим коллегой и коллегой из аппарата президента по, как раз, вот… и все достаточно… Всё можно поправить, и всё можно изменить, не меняя закон полностью.

 

– (Вопрос Ванеева Вячеслава Владимировича)

Дмитрий Анатольевич, вы упомянули своё дело, в котором за необходимую оборону, когда было убито два преступника, вашего подзащитного сначала осудили, потом, благодаря Вам, за первого преступника оправдали, а за двоих других ввиду извращённой судебной практики, когда кто-то должен быть обязательно виноват, его приговорили к мягкому сроку, а потом по условно-досрочному освободили. И Вы утверждаете, что это правильно, когда получает срок невиновный человек, который вообще должен был быть изначально оправдан и отпущен на свободу. При том говорите, что ничего не надо менять, а только нужно нанимать адвоката, который вытащит. Но, хочу напомнить, что Вы очень дорогостоящий адвокат, а экономическая ситуация не позволяет подавляющему большинству Вас нанимать.

– Как Вы прокомментируете такое положение в нашем законодательстве, когда невиновный всё равно должен отсидеть?

 

– (Дмитрий Анатольевич Краснов)

Оправдательных приговоров у нас меньше 1%. По этому поводу выступал Президент России и говорил о том, что это касается не только необходимой обороны. Такая судебная практика сложилась еще в конце 1950-начале 1960 годов. Там состоялись съезды. Тогда было решено поменять судебную политику. Вводились новые основы законодательства. В 1961 году принимаются Уголовный и Уголовно-процессуальный Кодексы. И какие основы были положены в эти реформы? Превалирование воспитательных мер над карательными. Привлечение общественности к борьбе с преступностью и полное искоренение преступности. Хотели отказаться от вектора карательной политики и перейти к воспитательной.  Но эти изменения не произошли. Я же говорю, что нынешний наш Кодекс –  внучок того ещё Кодекса. И как раз в 90-е годы стоял вопрос – а давайте придём к воспитанию и исправлению, тогда, помните, ввели ювенальные суды? В Ростовской области попытались. Мы присоединились к конвенции о правах ребенка, пекинским правилам. Ведь речь шла именно об этом, что мы хотели поменять парадигму.  Но, к сожалению, в силу того, что у нас есть внешние факторы, которые сейчас нам мешают этим заниматься. Внутренние там экономические кризисы. То есть, мы опять эту мысль оставили и эти изменения не происходят. Это касаться должно не одной только этой статьи 37. Это должно касаться всего Уголовного кодекса, уголовной политики, судебно-следственной практики. Вы правы, обвинительный уклон продолжается в следствии и суде. И все мы это знаем. Но хорошо это или плохо? Плохо! Но, к сожалению, мы живем… у нас такие вещи как презумпция невиновности, услуги адвоката с момента следствия они появились в 90-х годах. Мы живем в этой парадигме 30 лет. Поэтому мы развиваемся. Мы как раз с вами это обсуждаем здесь для того чтобы ситуация менялась.  И для этого, слава Богу, создана Общественная палата. И Государственная Дума. И все остальные органы, которые позволяют обществу влиять на решение волнующих его вопросов, на изменение законодательства. Это рост ребёнка. Ребенок растет. И мы развиваемся. У нас новое государство существует 30 лет. Новые законы должны приниматься в рамках этого государства.

 

 

 

 

 

 

#самооборона #Мошков #Воронцов #Шестаков #Чаусова #Гольдреер #Краснов #Сивков #Васильев #Аничкин #ПравоНаОружие #ОПРФ #ОП #ОбщественнаяПалатаРФ #МойДомМояКрепость